ВЕСЕЛКА

Побрился актёр... Казалось бы, ничего страшного, даже полезно, если смотреть с точки зрения гигиены и театральной этики. Если бы не одна приставка. НАЛЫСО.

То ли карточный, то ли другой долг его заставил – история умалчивает, но вечером у него спектакль, где он в роли героя. Это сейчас всё кажется ОКей. Париков и гримёров уйма. Лысые - не враги человечества. А лет двадцать назад, в условиях театрального дефицита, да ещё и на гастролях…

Всё бы ничего, но этот жертва радиации никак не тянул по канонам тогдашнего времени не только на патетического, даже на положительного. В общем, надо было что-то делать.

Первым очнулся замглавреж. Старательно покурив, он созвал к себе Татьяну (гримёр-пастижёр), Светлану (костюмер) и само «бренд-лицо тифозной клиники». Диалог не затянулся:

- Парики есть?

- Нет, - рубанула Таня.

Светлана была единственная женщина в гастрольной части труппы с роскошной косой и с опытом работы с этим бедламом. Она тоже понимала к чему катится, поэтому сразу грозно отрезала следом за Таней:

- Не дам!

... Времени и вариантов больше не было: - Рисуй, Таня!

В течение трёх-четырёх часов Татьяна тонкой гримёрской растушёвкой выводила на глянцевом куполе контуры каждой пряди. Полюбоваться заходили все. Нервно посмеиваясь, каждый считал своим долгом отпустить какую-нибудь «мудрую» пакость:

- Клади ровнее, вдруг на глаза спадут!

- Давай сделаем благородную проседь?

- Ой! Зачем ему волосы на ушах?

(Театральная среда полна цинизма и зависти ))) Наконец лысина покрылась шевелюрой цвета болотного мха (кто знает, тот поймёт, со сцены цвета искажаются) и остался ещё часик до спектакля. Парня угостили чаем с коньяком, чтобы он набрался терпения и не краснел от взглядов Валерия Михалыча. Все и так были на пределе, но никто не мог предположить развития…

Театральные софиты дают не только свет, но и жар. Сцена, по нормам, должна была входить в разряд отапливаемых помещений, да и отопительный сезон ещё не закончен, не смотря на резкое потепление за окном. В общем, клиент потёк у всех на глазах. И у себя тоже!.. Но прерывать спектакль нельзя!

- Пляши по сцене! Пляши, чтоб тебя было меньше разглядеть! – шёпотом орал Валерий Михалыч из-за кулис. – Мечись, всадник апокалипсиса!

Последние сцены происходили в присутствии мечущегося героя-спасителя с прямыми сизо-синими линиями и каплями на лице. Так как по сюжету было

сражение, можно было отыгрывать это как кровь добытая в боях, но не настолько лиловая, как кровь Чужого из видеофильмов. В порывах праведного гнева он пятнал и кропил всех действующих лиц в радиусе поражения полёта капли. Особенно досталось неприметному исполнителю какого-то слуги, которому досталось каплей в глаз и он угодил лицом сначала в гонг, затем в барабан, известивший конец «серьёзной» пьесы.

Играть дальше было сопряжено с усилиями не заржать…

… Через неделю после гастролей нам дали почитать заметку «местного» ценителя из газетки. «…Сценическая трактовка известной пьесы давала простор художнику-авангардисту театра… Смелый грим относит нас в мир Малевича и Сальвадора Дали… Актёр просто МЕТАЛ искусство в массы!.. ».

Вечером на аллее скульптур в коридоре театра появилась фигурка дискометателя с лицом героя вечера.